Переведён с английского языка Даниэлем Надем (nagydani@fazekas.hu).
Translated from English by Dániel Nagy (nagydani@fazekas.hu).
Всё, что из Эрнелиона показывают по телевидению — около тысячи квадратных километров окружающие старые здания Сената. Роскошные особняки и дворцы, просторные сады и парки, известнейшая площадь Конфедерации, Академия — всё размещено в пределах так называемого Имперского Сектора. На самом деле Эрнелион гораздо больше этого квартала. Эрнелион — столица Империи, центр нервной системы вселенной, тянет за ниточки, управляющие галактиками; но это отнюдь не значит, что каждый живущий там держит подобные ниточки в своих руках! Конечно, все они играют определенную роль в управлении Империей и гордятся этим. Но роль эта иногда крайне косвенна; Эрнелион надо убирать, будь это толко уход за парками и забота о том, чтобы площадь Конфедерации была чиста до придела возможного во время телевизионных съёмок. Была бы их воля, цены на недвижимость всюду достигали бы астрономической отметки двухсотпятидесяти миллионов за квадратный метр, среднюю стоимость единицы участка в Имперском Секторе, а рабочаю силу надо было бы привозить ежедневно с соседних планет за высокую плату. Но Правительство Империи этого не допускало, резко сократив иммиграцию и окружив Имперский Сектор пригородами низших классов, где всегда находилась необходимая рабочая сила за низкую цену.
Этот Пригород, как его Эрнелиане называли, (обратите внимание на заглавную «П» и на единственное число) не беден; на самом деле, любой житель галактики Анекдар несомненно богаче самого обеспеченного земледельца Алекарнианской провинции. Но неизбежно кажется таковым по сравнению с бесстыдным богатством Имперского Сектора. Нищета отнюдь не главное свойство Пригорода: политика Имперского Правительства заключалась в содержании его в состоянии почти полного беззакония. Тогда как тот же Алекарнианский крестьянин обворовав своего товарища почти наверняка будет пойман и тотчас же предан суду, тысячи преступлений совершаются незамеченно в Пригороде Эрнелиона. Причина этому отнюдь не неспособность Полиции контролировать ситуацию: они прекрасно справляются со сборами налогов; население отдельной планеты, неважно какой большой, да и целой галактики на самом деле, поразительно мало по сравнению с численностью Флота. Просто Правительство не считает стоящим усилие: гораздо целисообразнее Эрнелионским гвардейцам охранять дом мэра, чем каких-то уличных пацанов, которым всегда найдётся замена в неисчерпаемом человеческом резервуаре Провинций. Вероятно, имеет место ещё более жуткий замысел: “Пусть выживают крепчайшие” — фраза приписываемая вице-госсекретарю Близлежащих Галактик, сказавшему её новоизбранному мэру Эрнелиона. Поговаривают, что Правительство в сговоре с одной из многочисленных мафий доминирующих в Пригороде. Однако, какая от этого польза Правительству в слухах не уточняется.
Естественно, временами вспыхивают мятежи здесь и там: находится какой-то агитатор или политикан обещающий надежду и славу, и через несколько дней разгорается восстание. Власти, уверенные в своём превосходстве, чаще всего предпочитают его игнорировать. И, действительно, обычно через какую-то неделю оно выдыхается не причиняя особой разрухи. Всего в нескольких случаях прибегать к насилию было неизбежно, но тогда это было на самом деле насилие: армия исстребляла сотни тысяч невинных людей, считая более безопасным сначало всех убить, а потом уже думать. В общей массе Эрнелиане осознают свои привилегии слишком уж хорошо, чтобы жаждать переворота. Когда половина вселенной сгорает мечтой поставить ногу на планету, на которой живешь, не слишком охотно ратуешь, что планета эта более похожа на ад, чем на рай.
“Освободитель Миров”, как он сам себя назвал, был одним из подобных чинительей беспорядка, рыцарь Свободы и Демократии. Каждый вечер после работы (он был занят на центральном продовольственном рынке Эрнелиона) он вставал на возвышенность одной из главных площадей Пригорода, импровизируя речь о политической ситуации в Империи. Он не скупился громкими словами, говорил о Светлом Будущем, и публика уходила домой мечтая о лучшем мире. Освободитель Миров отличался, однако, от своих предшественников, будучи наделён умом, легкостью и обоянием, более того он ещё был молод и хорош собой. Его приследовала возростающая слава и, соответственно, возростающая опасность. Освободитель Миров был достаточно осторожен не пытать судьбу: он избегал критиковать кого-либо выше мэра Эрнелиона или, по крайней мере, Прокуратора Анекдара.
Но однажды он зашел дальше, чем он сам того желал, обозвав Лорд-Министра Провинций подлой свиньёй, купающейся в извращённости, изливающейся чванливостью — эффектный оборот, но достаточно опасный. И, естественно, едва кончился митинг, он оказался лицом к лицу со взводом бойцов элитных частей под командованием капитана Имперской Гвардии. Его вежливо попросили следовать.
― Я должен вас предупредить ― сказал Освободитель Миров ― что если вы казните меня, или что либо дурное произойдёт со мной, мятежи поднимутся по всему Пригороду, и втечение трёх дней вся планета будет охвачена огнём восстания. Мы все до единого готовы сложить головы за нашу свободу. И даже если мы не добьёмся своего, в итоге вы получете множество человеческих жертв и заметный материальный ущерб.
Это звучало достаточно глупо, подумал он, но всётаки сойдёт. У него не было времени подобрать более подходящие слова для своего ультиматума.
Лицо капитана осталось безразличным.
― Я не компетентен принимать решения по данному вопросу, сэр. Мои распоряжения велят проводить вас к компетентному лицу. А сейчас, будьте любезны, следуйте за мной.
― Могу я узнать, что это за компетентное лицо?
― Я не распологаю разрешением разгласить данную информацию для вас, сэр.
Четверо мужчин держали Освободителя Миров мертвой хваткой, тогда как пятый завязал ему глаза. Его проводили во что-то, что он посчитал за автомобиль. Бесполезно было что-либо предпринимать: казалось, будто за каждым его пальцем следит охранник. Во всяком случае было лестно знать, что он стоил целого взвода.
Когда наконец, после часа-двух езды повязка была снята с глаз самозванного героя, он оказался в очень большом и величественном зале, по всей видимости в Имперском Секторе. Огромное венецианское окно занимало западную стену, пылая лучами заходящего солнца. Освободитель Миров был вынужден закрыть ослепленные зрелищем глаза. У него оказалось достаточно времени лишь для того, чтобы заметить, что кроме него и наспех удалившегося капитана в зале присутствовал всего один человек низкого роста, предположительно молодой мужчина, которого Освободитель Миров не мог узнать против солнечного света.
― Я как раз собирался налить себе немного чаю ― объявил неожиданно незнакомец. ― Вы не хотите?
― Нет, пока не узнаю, что со мной сделают.
― Ах, вот в чём дело! Заверяю вас: ничего дурного.
― Надеюсь. В ваших-же интересах. ― ответил Освободитель Миров с меньшей уверенностью в голосе, чем ему хотелось. Затем он, в сущности, повторил угрозы, сказанные капитану.
― Восстания не будет, не волнуйтесь. ― сказал тот спокойным голосом. ― Как только вашы поспешники узнают, что вы предатель, ваш мятеж исчезнет так же быстро, как появился.
― Что я предатель?… Я вас не понимаю.
― Так им покажется. Нам конечно виднее.
Мужчина подождал пару секунд и снисходя начал объяснять:
― Было бы просто позорно пустить вас на свалку. Вы кажетесь весьма интеллигентным и можете чего-то стоить.
Он вышел из освещения, так что Освободитель Миров мог его видеть.
― Видете, я даже предполагаю предложить вам кресло в моём Правительстве. Может, вы займёте место Амбросия Киттеля — министра Провинций, которого вы так резко критиковали.
Освободитель Миров упал на колени.
― Прошу прощения, ваше Величество. Я не узнал…
Император только улыбнулся, одной рукой помог ему встать, проводил до двери и открыл её.
― Подумайте над тем, что я сказал. До свидания, друг мой. ― произнёс Император с отчётливым ударением на последних двух словах.
Когда дверь закрылась и Освободитель Миров обернулся, он оказался в окружении стаи журналистов. Множество телекамер и микрофонов целились в него.
― Ваше сиятельство! Его Величество назвал вас своим другом. Правда, что вы назначены в Правительство Вселенной?
И полушопотом журналист добавил:
― Пять миллионов за эксклюзивное интервью, ваше сиятельство.
Освободитель Миров, наконец, понял ситуацию, в которой оказался. Выбор был прост: он мог отклонить предложение Императора и возвратиться в Пригород — где его могли казнить, возможно обвиняя в предательстве. В лучшем случае он умер бы героем. Или же он мог стать одним из самых влиятельных людей во Вселенной, а с властью приходили и богатство и слава.
Он ещё никогда не покидал Эрнелион: это был его шанс путешествовать, посмотреть Империю. Это был его шанс осуществить многое, о чём он всегда мечтал. Ценой придательства.
― Правда. ― сказал он наконец. ― Председатель Совета Министров скоро объявит о моей номинации на пост Министра Провинций.
Last modified: $Date: 2002/06/17 22:41:44 $